«Трофейное дело» — по итогам военного времени: история, ход расследования, итоги
В июне 1946 года в СССР началось «Трофейное дело», которое еще называли «генеральским». Его запустили с подачи Иосифа Сталина и вели под контролем экс-руководителя «Смерша» Виктора Абакумова. У руководства страны до Великой Отечественной войны было особое отношение к военным, о чем красноречиво говорят репрессии в РККА в 1937–1938 годах. После завершения Второй мировой Сталин решил не снижать контроль за генералами и маршалами.
В 1946-м представилась возможность выявить факты злоупотребления среди высшего офицерского состава. В СССР потекли богатства Третьего рейха, но не все они пошли на пользу Советскому государству. Некоторые ценности осели у частных лиц, среди которых оказались военные и их семьи. Подробнее о «Трофейном деле» — в материале 24СМИ.
Война и трофеи
В начале 1943-го Сталин подписал постановление о сборе и хранении трофейного имущества. За решением последовало создание двух специальных комиссий. Первая занималась вопросами сбора вражеского вооружения и имущества под началом Семена Буденного. Вторая комиссия курировалась партийным деятелем Николаем Шверником и отвечала за сбор черных и цветных металлов.
На фронте и в прифронтовых зонах работали трофейные бригады, которые пополняли советские запасы оружием, техникой, боеприпасами, драгоценностями, предметами искусства и многим другим, что удавалось найти на освобожденных территориях. Отряды состояли из 8–12 человек и функционировали почти во всех армейских частях.
Комиссии Буденного и Шверника реорганизовали в Трофейный комитет, который в апреле 1943-го возглавил Климент Ворошилов. Деятельность созданного органа контролировала контрразведка. Трофейщики собрали для СССР десятки тысяч единиц танков и самоходок, артиллерийских орудий, миллионы винтовок и миллиарды патронов.
Автомобильный парк РККА увеличился на 50 тыс. машин, что составляло 9 % от общего числа техники. На нужды разрушенного советского хозяйства собирали не только технику, но и продовольствие.
Отдельным списком шли исторические и культурные ценности, картины Питера Рубенса, Рафаэля Санти, Тициана Вечеллио, Альбрехта Дюрера и других мастеров. Скульптуры, гобелены, тысячи единиц антиквариата были переправлены в СССР. Среди них были предметы искусства, которые в начале войны были вывезены немцами из оккупированных регионов в Германию. Часть трофеев принадлежала Третьему рейху, но была взята в качестве возмещения за разрушенные музеи в Ленинграде, Новгороде, Киеве.
Трофейная тема была актуальна не только для специально сформированных бригад. Обычные солдаты тоже собирали собственную коллекцию, но в свою пользу. Однако пехотинцы не были заядлыми трофейщиками: в вещмешок можно было положить пару сапог или костюм, но не аккордеон или желанную для многих швейную машинку. Чтобы сохранить эти вещи до демобилизации, нужен был транспорт, поэтому рядовые солдаты, прошедшие пол-Европы, не горели желанием тащить на себе лишний груз.
Как вспоминал пулеметчик Давид Семенович Костинбой, в бою после двух-трех выпущенных очередей приходилось быстро менять позицию. Для немцев особой целью был пулеметный расчет, на который обрушивались минометные снаряды, артиллерия, снайперский огонь. Бойцы, увешанные личным оружием и коробками с лентами, должны были быстро перетащить 60-килограммовый пулемет на новую позицию. В такой ситуации вещмешок, набитый трофеями, был лишним балластом.
Только в конце 1944-го отличившимся солдатам и офицерам разрешили один-два раза в месяц отправлять посылки домой. Например, рядовые и сержанты могли переслать на родину до 5 кг вещей и продуктов. Под запретом было оружие, боеприпасы, драгоценности, предметы искусства. У офицеров среднего звена лимит составлял до 10 кг, а у генералов — до 16 кг два раза в месяц.
Рядовые бойцы вывозили мелкие предметы, которые не занимали много места. Давид Семенович привез в СССР немецкие часы-штамповку, которые у него выменял незнакомый капитан на корпус от часов. Позже Костинбой узнал от мастера, что владеет золотой деталью от дорогих старинных часов.
Солдатский вещмешок не вместил бы картины, скульптуры, сотни килограммов украшений, тонны мебели и прочих ценностей Третьего рейха. С ростом звания увеличивался и трофейный аппетит, и размер условного вещмешка. Офицеры высшего звена лично контролировали сбор немецких богатств, курировали перевоз и имели доступ к складам.
Трофейный пик выпал на 1946 год. Контрразведка попросту перестала справляться с огромным потоком ценностей, которые везли поездами, кораблями, машинами. Тогда руководство страны решило расправиться с казнокрадами в верхах армии.
Генералы и Сталин
Эхо репрессий в РККА долетело из 1937-го в 1946-й, но в измененном виде. Во взаимоотношениях с генералами Сталин демонстрировал разные черты характера. Здесь было место и утилитарности, и мстительности, и сентиментальности. Преданные военачальники могли получить прощение, а для упрямцев пощады не было.
В случае с высшими офицерами важную роль играла легкость в общении. Борис Шапошников служил при царе, но был одним из немногих, к кому глава государства обращался по имени-отчеству. В Советской армии было много полководцев-самородков, которые впервые надели военную форму в годы Гражданской войны. К таким относились Виталий Примаков и Василий Блюхер, которые попали под колеса репрессий.
Важную роль играла личная дружба Сталина с генералами. Примером является Климент Ворошилов, с которым Иосиф Виссарионович установил хорошие отношения в 1918-м. Преданность и лесть помогали списывать даже очень серьезные провалы. Ворошилов не выиграл ни одной битвы, провалил операцию под Ленинградом, но просто был заменен Георгием Жуковым.
Александр Егоров не попал в группу Михаила Тухачевского, но был расстрелян двумя годами позже. Бывший царский офицер сетовал, что вся слава достается Сталину и Ворошилову. Егоров возмущался, что о других участниках послереволюционных событий так восторженно не говорят, а вклад в победу преуменьшают. Слова маршала дошли до Сталина, который велел арестовать, а затем расстрелять военачальника.
Паранойю Сталина усилил случай с генерал-лейтенантом Андреем Власовым. Герой обороны Москвы, которому пропаганда посвятила книгу «Сталинский полководец», оказавшись в плену, перешел на сторону немцев и возглавил движение коллаборационистов. После завершения войны Власова казнили, а лидер страны усилил контроль и давление на генералитет.
В 1946-м у генералиссимуса появился повод расправиться с наименее благонадежными военачальниками. Поток трофеев, хлынувших из Германии в СССР, не оставил равнодушными многих офицеров высшего звена. Каждый считал себя героем войны, а некоторые из них верили, что часть драгоценностей принадлежит им за заслуги.
«Трофейное дело» — ход расследования
Первый послевоенный пятилетний план в СССР известен не только восстановлением разрушенного народного хозяйства. Период для историков еще знаменателен расследованием в отношении красных генералов, замешанных в незаконном присвоении немецких трофеев.
Параллельно с этим шло «Авиационное дело», главными фигурантами которого были маршалы Александр Новиков и Сергей Худяков (Арменак Ханферянц). Как позже оказалось, расследование в отношении командиров ВВС не имело прямого отношения к положению дел в авиации. Суть допросов Новикова и Худякова сводилась к получению компрометирующих сведений о Жукове.
Маршал Победы
В июне 1946-го прошло заседание Высшего военного совета. Накануне вечером на дачу Георгия Жукова заглянули с обыском. Маршала Победы подозревали в незаконном вывозе из Германии мебели, картин, ковров и драгоценностей. Следователей встретил хозяин дачи, который пригрозил наглецам применением оружия. Над главным военачальником Великой Отечественной сгущались тучи. Против Жукова развернулась кампания, направленная на его дискредитацию.
На заседании совета полководцу озвучили обвинение в незаконном вывозе имущества и ценностей из Германии. Так началось «Трофейное дело», которое поглотило не только Жукова. Поводом для привлечения Георгия Константиновича стали показания Александра Новикова и доклад первого заместителя министра ВС СССР Николая Булганина. Последний перечислил имущество и ценности, которые незаконно присвоил Жуков.
Итогом стало освобождение маршала от должности главнокомандующего сухопутными войсками и отправление в «ссылку» — назначение командующим войсками Одесского военного округа. Но маховик «Трофейного дела» закрутился, поэтому под прицел попали и другие офицеры высшего звена. В январе 1948-го чекисты беспрепятственно проверили квартиру и дачу Жукова.
В городском жилище маршала целью поисков был некий чемодан и шкатулка, набитые золотом и бриллиантами. В спальне военачальника обнаружили сейф, в котором нашли шкатулку с 24 комплектами часов, из которых 17 золотые, еще три инкрустированы драгоценными камнями. Здесь же лежали золотые кольца, цепочки, портсигар, серьги. Чемодан чекисты не нашли и отравились в поселок Рублево, где была дача полководца.
За городом следователи описали две комнаты, заставленные вещами, сундуками, чемоданами, баулами. Перечисление вещей, хранившихся здесь, заняло несколько страниц. Чекисты перебрали содержимое 51 сундука и чемодана. Среди найденного были соболиные, лисьи, обезьяньи, каракулевые шкуры, ковры и гобелены. Сыщики насчитали 55 картин, обнаружили фарфоровые столовые и чайные сервизы, серебряные приборы, 20 охотничьих ружей и 91 унитаз. Следователи сделали вывод, что на даче маршала Победы только одна вещь сделана в СССР — дорожки при входе в дом. Остальное, как заключили чекисты, привезено из Германии.
Жуков заявил, что часть имущества и ценностей получил в подарок, а другую часть приобрел на зарплату. Маршал признал себя виновным в том, что не сдал «ненужное барахло» на склад, и отделался «ссылкой» в Одессу. В 1948-м Георгий Константинович стал командующим Уральского военного округа.
Одиннадцать генералов
После победы офицеры высшего звена не могли расслабиться и в полной мере насладиться лаврами триумфаторов. Экс-руководитель «Смерша» Виктор Абакумов занимался разработкой дел трофейщиков и авиаторов. Глава МГБ в 1947–1948 годах поручил арестовать 10 генералов, проходивших фигурантами по «Трофейному делу». Подозрения падали на генерал-полковника Ивана Серова, который занимал ответственные посты в Германии и был близким другом Жукова. Но до ареста Серова дело не дошло.
Сотрудники госбезопасности предъявили обвинения Василию Гордову. Чекисты заявили, что генерал-полковник с сообщниками планировал «реставрировать капитализм в СССР» и хотел свергнуть действующую власть. Аналогичные обвинения предъявили генерал-лейтенанту Григорию Кулику, которого винили за сдачу Керчи, и генерал-майору Филиппу Рыбальченко.
В опале оказались генерал-лейтенанты Василий Терентьев, Константин Телегин, Леонид Минюк и Владимир Крюков. Еще трое арестованных занимали видные должности в Берлине, Тюрингии и Саксонии: генерал-майоры Алексей Сиднев, Григорий Бежанов и Сергей Клёпов. У многих из них дома провели обыски.
Например, у Телегина нашли серебряные изделия общей массой 16 кг, 18 ружей, картины, антиквариат из фарфора и фаянса, меха, ковры, гобелены французских и фламандских мастеров XVII–XVIII веков. У Крюкова обнаружили в собственности бриллианты, изумруды, жемчуг, 107 кг серебряных изделий, картины русских художников, 700 тыс. руб. наличными, четыре немецких автомобиля.
Показания одиннадцати генералов и маршалов авиации сотрудники госбезопасности получали силой и угрозами. Под давлением оказывались не только офицеры, но и их родственники, ближайшее окружение. К концу 1948 года Абакумов собрал материалы против трофейщиков и авиаторов, но к тому моменту интерес руководства страны к Жукову упал: маршал смирился со «ссылкой», признал вину и перестал мелькать на первой полосе.
Суды и приговоры
В итоге Георгия Константиновича исключили из числа фигурантов «Трофейного дела». Сталин не снизил давление на других маршалов и генералов. Например, ключевых фигурантов «Авиационного дела» репрессировали: Новикова приговорили к пяти годам тюрьмы, а Худякова расстреляли. Смертный приговор вынесли трем генералам — Гордову, Кулику и Рыбальченко.
Василия Терентьева приговорили к 25 годам тюрьмы. Генерал сидел в одной камере с поэтом Давидом Гофштейном, которого расстреляли в 1952-м. В трудовые лагеря отправились Телегин и Крюков, которые получили по 25 лет, а также Минюк, но на 10 лет. Вместе с Крюковым судили его жену, певицу Лидию Русланову, которая одной из первых исполнила легендарную «Катюшу». Артистку приговорили к 10 годам исправительно-трудовых лагерей, но позже перевели в тюрьму.
Последствия
Для многих фигурантов дела перемены наступили после смерти Сталина и ареста Лаврентия Берии. Терентьева освободили в 1953-м, и в августе того же года офицер вернулся на службу. Тогда же из тюрьмы вышел Телегин, которого восстановили в Вооруженных силах. Но офицер не смирился с конфискацией имущества, поэтому безуспешно боролся за серебро и предметы искусства. Дело Минюка было пересмотрено Военной коллегией, которая не нашла состава преступления, поэтому офицера освободили в 1953-м. Из лагеря освободили и Крюкова, которому вернули звание и награды.
Жуков в 1948-м сменил теплый климат приморской Одессы на суровые объятия Урала. До 1953-го маршал Победы жил в Свердловске, где проводил свободное время на охоте, ездил на дачу, стоявшую на берегу озера Балтым, и беседовал с писателем Павлом Бажовым. После смерти Сталина герой войны вернулся в Москву, где принял участие в аресте Берии. Георгий Константинович с семьей жил в шестикомнатной квартире, а их соседями были Коневы, Рокоссовские, Буденные, Малиновские.
Другие точки зрения
Владимир Ленин вырвал руку России из сундука мирового капитализма. Вождь народов продвигал идеи, согласно которым благосостояние общества было важнее личной выгоды. Строитель, учитель, экономист, водитель, военный или медик должен был работать на благо своей страны, не думая о том, как сколотить солидное состояние и уйти на пенсию в 35 лет. В теории все выглядело проще, чем на практике. Но власть сурово карала за попытки «реставрировать капитализм». Иногда на этом обвинении мостились десятки сфабрикованных дел.
Случай с трофейщиками неоднозначен по ряду причин. Некоторые генералы действительно заботились о том, как переправить имущество из Германии в свою пользу. Есть мнение, что в этом участвовал и сын Сталина Василий. В дело с трофеями вклинивается особое отношение Иосифа Виссарионовича к военному руководству страны. Скандальности ситуации прибавил статус Жукова, который получил всенародную любовь, почетное звание и в теории мог занять место главы СССР. Уроком Сталину был случай с Власовым, который был обласкан властью, но при первом случае записался в предатели.
На основе этого и родилось мнение, что дела против трофейщиков и авиаторов — ширмы, за которыми скрывалась истинная причина. Заключалась она в том, чтобы избавиться от Жукова и расправиться с наиболее недовольными генералами, которые могли поддержать Георгия Константиновича в случае переворота. Но теория о противостоянии Сталина и офицеров появилась после смерти генералиссимуса, когда Никита Хрущев развенчал культ личности вождя и реабилитировал многих, по кому прошли колеса репрессий.
«Трофейное дело» стало частью послевоенного переустройства военно-административного аппарата. Некоторые фигуранты отделались допросами, другие на несколько лет попали в тюрьму и лагеря, а третьи поплатились жизнями.